Цель фотографирования
Вопрос о цели фотографирования уже возникал на страницах этой книги. На мой взгляд, «Зачем?» — важнейший вопрос жизни вообще и жизни искусства в частности. Не вопрос «Что (делать)?», скорее касающийся обиходной жизненной карьеры; и не вопрос «Как (выкрутиться)?», обуревающий некоторых современных художников, чующих свою неспособность угадывать капризы заказчика.
- Цели фотографирования.
Обычно при первой же встрече со своими студентами и слушателями я спрашиваю: «Какую фотографию, по вашему мнению, захотят увидеть на выставке зрители?»,— а чуть позже, обращаясь уже не к толпе, а к каждому из них в отдельности: «А что лично Вы испытываете нужду огласить перед публикой?»
Чтобы стать интересным человеком, необходимо иметь какие-то особенные соображения. Чтобы стать художником, нужно иметь свою тему (а лучше несколько тем).
Вправе ли я забивать этими проблемами голову уважаемого читателя? Возможно, что и нет. Но мой замысел не ограничивается простенькой задачкой научить примитивному умению нажимать на спусковую кнопку. Да и сам момент, когда следует включить камеру на запись, строго говоря, требует серьезных размышлений. Невозможно его определить без попытки вникнуть в суть того, что мы намерены сделать. Не хочу изображать из себя сверхличность — я нередко тоже фотографирую «на всякий случай», но это для меня второстепенная составляющая профессиональной деятельности. Чаще всего это бывают заготовки, или эскизы, реже — этюды.
Чем этюд отличается от зарисовки? Тем, что он содержит в себе покушение на форму. Зарисовка обычно пересказывает вкратце фабулу подмеченного события. В этюде царствует форма. Большинство фотографов ограничивают свою деятельность этюдной работой и не идут дальше неясного предощущения померещившейся им темы.
Не уверен, что имею моральное право учить тому, к чему мне самому удается лишь приблизиться. Парадоксальность и предсказуемость нашего мира превосходит мое воображение. Я снимаю шляпу перед теми художниками, которые благодаря таланту (и, как я догадываюсь, ценой немыслимого насилия над ограниченностью своего ума, а также благодаря преодолению лени и отказу от простых удовольствий) создают нечто, выходящее за рубежи понимания современников. Но, обладая средним умом и посредственными способностями (в Академии Художеств преимущественной моей отметкой была тройка), я, возможно, лучше, чем более одаренные коллеги, могу понять трудности, лежащие на пути к высотам настоящего творчества.